За плечами генерал-лейтенанта запаса Анатолия Михайловича Сидякина огромный боевой опыт. В его офицерской биографии служба в Приднестровье, Южной Осетии, Чеченской Республике. И везде на командных должностях. Ему неоднократно предлагали обосноваться в столице, но всякий раз, выбирая между службой в «теплых» штабных кабинетах и непосредственным командованием частями, соединениями, он без колебаний выбирал последнее. Прекрасно понимал, что это чревато огромным нервным и физическим напряжением, не исключал угрозу жизни. Но аргумент «я — командир» всегда был определяющим в выборе служебного пути офицера.
Сегодня мы знакомим читателей с воспоминаниями А. Сидякина о некоторых эпизодах из командирского прошлого.
К началу августа 1999 года обстановка в зоне ответственности 58-й армии (генерал-лейтенант А. Сидякин командовал 58-й армией с 30.07.1997 г. по 5.08.1999 г. - Прим. редакции.) и в целом на Северном Кавказе оставалась сложной. 2 августа в штаб армии поступила тревожная информация. Сообщалось, что у населенного пункта Агвали
Цумадинского района Дагестана группа боевиков напала на местных жителей. Имелись жертвы среди населения. Прояснить обстановку через представителей МВД мы не смогли. И тогда я решил вылететь в район происшествия с оперативной группой и разобраться в ситуации на месте.
4 августа наш вертолет приземлился в
глубоком ущелье на окраине Агвали. Глава администрации района и дагестанские милиционеры доложили, что здесь действительно действует группа бандитов. Они совершают ночные набеги из Чечни: угоняют скот, убивают местных жителей и милиционеров.
Должен отметить, что все вышесказанное было в компетенции МВД республики и применения войск пока не требовалось. Однако я все-таки доложил об обстановке начальнику Генерального штаба и исполнявшему обязанности командующего войсками Северо-Кавказского военного округа генералу Трошеву (в то время командующий находился в отпуске). Затем вылетел в Ботлих. В тот же день было принято решение срочно прикрыть ботлихское направление силами парашютно-десантного батальона, дислоцированного в Каспийске.
Поздно вечером на связь вновь вышел начальник Генерального штаба. Он заслушал доклад об обстановке и сказал, что, по имеющимся у него данным, Басаев замышляет какую-то крупную провокацию. В конце разговора он сообщил, что подписан указ президента о назначении меня на должность первого заместителя командующего войсками Уральского военного округа, и поздравил с этим.
Тем не менее нужно было завершить начатое. Батальон десантников совершал тяжелый горный марш. В целях последующего наращивания сил на ботлихском направлении я привел в полную боевую готовность мотострелковую бригаду в Буйнакске.
В 4 часа утра 7 августа меня разбудил начальник РОВД. Он был чрезвычайно встревожен. Из приграничных с Чечней дагестанских селений Ансалта и Шодрода в Ботлих шли беженцы. Мы решили направить в Ансалту главу администрации Ботлихского района. По возвращении он доложил, что указанные селения заняты боевиками, что он лично разговаривал с Басаевым и Хаттабом, которые заявили о намерении в самое ближайшее время двинуть свои силы дальше - в нашу сторону.
К этому времени стали подходить передовые подразделения парашютно-десантного батальона и с ходу занимать оборону. На вертолете прибыл генерал В. Булгаков. В связи с моим назначением на новую должность общее руководство войсками на ботлихс-ком направлении было возложено на него.
Впереди была ночь. Мы ждали атаки боевиков. Как выяснилось, бандитов оказалось около 800 человек, и для того, чтобы сдержать их, одного батальона было явно недостаточно. Надо было как-то продержаться до подхода частей буй-накской бригады. Решили создать видимость многочисленности войск. С этой целью батальон занял оборону на более широком фронте, система огня перекрывала возможные подходы боевиков, наши инженеры установили мины и фугасы на наиболее опасных направлениях. Стали периодически простреливать, освещать местность и всячески демонстрировать активность. Нам действительно удалось ввести боевиков в заблуждение: они не рискнули провести ночную атаку.
А через несколько дней был штурм горы Ослиное Ухо, где погиб командир нашего парашютно-десантного батальона. Так начиналась вторая чеченская война. Участвовать в ней мне не довелось. Не позволил приказ, обязавший убыть к новому месту службы. Тем не менее, передавая новому командующему армию, я был уверен: войска готовы решить любую задачу.
В основе той уверенности была повседневная боевая учеба, жесткая установка: научить всему, что потребуется в бою. Иначе не решить главной двуединой задачи - выполнить приказ и остаться живым.
Особый спрос с командиров, которым для того, чтобы выполнить приказ и сохранить людей, нужно умение, опыт, мужество, ясность ума в самой сложной, смертельно опасной обстановке, когда необходимо принять единственно верное решение и действовать наверняка. Всему этому надо учиться, надо
заранее продумывать и отрабатывать самые разные варианты развития событий и своих действий.
Буквально в первые дни моего пребывания в новой должности в Уральском военном округе пришла директива начальника Генерального штаба о срочной подготовке артиллерийского и мотострелкового полков, переброске их в Чечню и передаче в состав Объединенной группировки войск.
- Вы только что оттуда, знаете обстановку и те задачи, которые придется решать мотострелкам и артиллеристам, поэтому кому, как не вам, заняться их подготовкой, - аргументировал свой приказ командующий округом генерал-полковник Ю. Греков. Первый эшелон должен был отправиться на юг через 11 дней. На эти 11 дней мы составили план боевой подготовки таким образом, чтобы из этих двух полков, которые жили по распорядку мирного времени, сделать две боевые единицы, в любую минуту готовые к противоборству с сильным и коварным противником. Кстати, позже нашу краткосрочную программу боевой подготовки по переводу воинской части с мирного на военное положение по-заимствовала Академия имени М. В. Фрунзе. Особое внимание уделили практике действий личного состава в ночное время, так как бандиты предпочитали темное время суток для своих вылазок. А командирская подготовка не прекращалась даже тогда, когда эшелоны тронулись в путь.
Воинский эшелон - это батальон. Так вот для каждого батальона были разработаны тактические учения на картах. И всем от комбата до командира взвода обеспечения пришлось решать свои тактические задачи. Причем, когда через четверо суток встречал их на станции в Прохладном, то в первую очередь проверил отработку тактических заданий.
А впереди был семидесятикилометровый марш. И уже не на картах, а на реальной местности, в условиях реальной угрозы нападения боевиков надо было принимать решения и действовать.
Полк на марше - это колонна протяженностью тридцать километров от первой машины до техзамыкания. А полков, как известно, было два. Прежде чем провести их через Ингушетию в пункт назначения на территории Чечни, основательно разведали маршрут, выявили места, где бандиты могли бы организовать засады. Личный состав был подробно проинструктирован о действиях в случае подрыва фугаса, обстрела, боестолкновения с бандитами.
Когда наступил назначенный час, блокпосты оседлали барьерные объекты и особо опасные точки маршрута, ушли вперед разведка и передовой отряд, за которым последовали подразделения артиллеристов и мотострелков. Все было организовано и выполнено так четко, грамотно, мощно, что по ходу марша не возникло никаких проблем.
Как только прибыли в указанный район, организовали боевое охранение, комендантскую службу. Еще трое суток ушло на оборудование боевых позиций, бытовое обустройство в полевых условиях.
Принимая воинские части в состав Объединенной группировки войск, генерал В.Шаманов без замечаний подписал акт.
Задача, которую поставил передо мной командующий округом, была выполнена. Утром предстояло возвращаться на Урал, а накануне вечером я собрал комбатов, командиров полков, чтобы поблагодарить за службу, и прежде всего за то, что они не потеряли ни одно человека, никто не был травмирован, не произошло ни одного
ЧП.
