ЕЩЕ РАЗ ПРО ЛЮБОВЬ

.Только хотела написать первую фразу «мы с Семеном Исааковичем Спектором знакомы давно», как простой вопрос меня остановил: а кто с ним не знаком-то?! Нет, серьезно: я бы с интересом сама познакомилась с тем человеком из нашей области, кто Спектора не знает еще. Если, конечно, исключить младенцев и детей ясельного возраста.
Подростки к нему уже ходят. Знакомятся. Сама видела недавно: из 88-й школы Екатеринбурга пришла целая делегация людей лет пятнадцати. Солидные такие люди, с диктофоном, с видеокамерой. правда, не знают, что такое «гит-лерюгенд» и почему наш Семен Исаакович не стрелял из танков по фашистам в возрасте своих неполных восьми лет - но это так было, поначалу, потому что уходили они другими. Не только узнав, что такое нацистское гетто и что воевать с фашистами можно по-разному, и даже в возрасте неполных восьми лет, ведь война — она такая разная... И не только потому, что уносили с собой фрагмент красного знамени, на котором Спектор что-то писал, тщательно продумывая каждое слово, ведь Слово его — останется детям!, — потом они из таких ло-скутков-фрагментов-воспомина-ний в своей школе сошьют Знамя нашей Победы.
Они выходили другими, потому что они почувствовали, что с ними разговаривал — не получается без пафоса о Спекторе говорить, уж простите — с ними разговаривал Голос Эпохи. Человек-легенда. И я точно знаю, что, когда эти люди пятнадцати сегодняшних лет войдут в возраст нынешнего Спектора, они с гордостью будут рассказывать внукам о том, что когда-то они общались с Самим!.. С самым настоящим Спектором!..
Я не знаю, какие будут тогда о нем слагать легенды, но знаю главное: большое действительно «видится на расстояньи».
А Спектор — очень большой.
Некоторое время назад мы нашей маленькой творческой командой делали о нем фильм, Так удивительно, до чего одинаково люди все о нем сказали: «Спектор
— это глыба». Уж я и так крутилась, и этак — всё надеялась как-то разнообразить палитру мнений. Нет, ничего не вышло. Глыба — и точка. Объясняли, конечно, по-разному: и защищенными себя люди чувствуют рядом с ним, и ответственность он с них на себя перекладывает, и спасает всей своей человеческой громадностью.
Так и осталось у нас в фильме это определение: глыба. Думаю, Спектор не обиделся. Это ж народ говорит. Люди.
Можно сосчитать, сколько раз я написала в небольшом тексте слово «люди», размышляя о феномене Спектора? А как иначе: рядом со Спектором люди всегда. Воздух, тепло, госпиталь — и люди. Они — мы, стало быть, - просим его о помощи, жалуемся — на чиновников, несправедливость и иногда — друг на друга, - делимся идеями и проектами, рассчитываем на его участие и поддержку. И он слушает, ругается вместе с нами, пытается примирить и непременно
— поддержать..., он говорит с нами. Он нас слышит.
И у него всё время — болит. Болит душа — за нас и теряющую нравственные ориентиры страну. За живых нас и нас ушедших — а
он помнит каждого, в нем живут их имена и поступки.
В нем болит его прошлое и наше неизвестное будущее.
В нем болит его бесконечная к нам любовь. Сострадательная и милосердная, требовательная и резковатая порой.
Потому и книгу свою он назвал именно так: «Я люблю вас, люди!» Не мог Спектор, наш Спектор, назвать ее иначе.
Хотя вариант названия был еще. Тот вариант появился после того, как — в очередной раз
— допустили чиновники несправедливость относительно двух его детищ — госпиталя ветеранов и Института медицинских клеточных технологий. Спектор - опять же в очередной раз — вел свой неравный бой, с переменным успехом, и решил книгу свою назвать «Я всё ещё люблю вас, люди».
Это, конечно, шутка от Спектора. Он нас любит всегда — и всяких. Такими, какие мы есть.
И мы это, конечно, знаем...
- Семен Исаакович, во-первых, позвольте от имени многих тысяч жителей области поблагодарить Вас за то, что Вы решили поделиться с нами — не просто, наверное, Вашими воспоминаниями, - частицей Вашей души, так, наверное, точнее. В одном из писем, которые начали приходить после публикации глав Вашей книги в «Областной газете» и газете «Ветеран Афганистана», автор задает вопрос: «Как Вы столько лет носили в себе столько боли, столько памяти?» А вправду
— как?
- Я рад тому, что воспоминания и мысли, которые я действительно много десятилетий носил в себе, встретили такой горячий отклик в душах людей. Тех замечательных людей, служению которым я посвятил всю свою жизнь. Напомню название моей книги: «Я люблю вас, люди». Клянусь, что в этих словах — все мои чувства к вам, уральцы. Вы спрашиваете: почему носил в себе? По политическим мотивам. Напомню вам историю нашей страны. Те, кто был в гетто, долгие годы считались предателями. И этот крест я носил в себе в детстве, в юности., это тяжкий крест, поверьте. Но я верил, что придет время, когда можно будет говорить о главном: о Силе духа нашего человека-патриота. И это время пришло.
- В Вашей книге сквозит некая ностальгия по советским временам. Что, на Ваш взгляд, самое важное ушло сегодня из того светлого, что было в нашем общем прошлом?
- Знаете, я бы не использовал слово «ностальгия», так как оно слишком обобщающее и упрощающее для той колоссальной гаммы чувств, которые испытывают сейчас многие люди. В советское время были значительные моменты того, что я с позиций сегодняшнего дня считаю удачным. Как врач, я в первую очередь должен заявить, что удачно было организовано лечение больных, несравненно более удачным и, я бы сказал, более справедливым было и лекарственное обеспечение. Было гораздо более доступным образование — оно было бесплатным. Воспитанием занимались на весьма достойном уровне, стремились вырастить гражданина-
патриота своей страны, и не просто стремились, а выращивали!.. Было уважительное отношение к ветеранам — разве вы слышали о том, что ветеранов обижают, как это постоянно происходит сегодня? Мы грешны перед ветеранами нашими — святыми людьми, давшими нам жизнь.
Не было такого количества безработных. Культура присутствовала в нашей повседневной жизни - а я убежден, что именно культура является тем нравственным фундаментом, который и дает нам устойчивость, обеспечивает качество нашей жизни. О какой культуре можно говорить сегодня, если контролер может вывести из общественного транспорта Героя Советского Союза?! Этот контролер идет по вагону, проверяет билеты, и когда фронтовик, пожилой человек, показывает ему Золотую Звезду Героя, этот контролер осмеливается заявить, это эта Звезда, добытая кровью и мужеством - не есть билет на трамвай!.. И, нажав соответствующую кнопку, высаживает Героя Советского Союза. Что это, как не хамство, как не бескультурье, не низкий интеллект?! У нас в области было 27 Героев Советского Союза. Осталось два. И мы имеем столько бесстыдства так к ним относиться?!
Или как относиться к тому, что Леониду Петровичу Черных, 1925 года рождения, бывшему узнику трех концлагерей, включая Бухен-вальд (с которого, кстати, началось освобождение), не дают новое жилье только потому, что он и члены его семьи имеют не 10 квадратных метров на человека, а двенадцать целых одну десятую?! Он живет в старой, давно требующей ремонта квартире, и его жена, тоже бывшая узница концлагеря, годы жизни потратившая на то, чтобы добиться справедливости в этом вопросе, умерла, так ничего и не сумев выхлопотать. Это что, по-вашему—забота о наших святых ветеранах?!
А что — ветераны Великой Отечественной войны не заслужили того, чтобы им протезировали зубы бесплатно? А труженики фронтового тыла, варившие танки для фронта, шившие шинели и тачавшие сапоги солдатам — они не имеют право на внимание государства к себе? А дети павших на поле боя солдат Великой Отечественной - они не заслужили социальной помощи и поддержки?! Ведь те, кто уходил на фронт, были заверены своим руководством, что, даже сложив головы за свою страну, они смогут быть и в той жизни спокойны за судьбу своих детей: о них позаботится государство. И теперь они, эти полусироты войны, жившие в нищете и бедности, вынуждены объединяться, чтобы напомнить государству о себе.
Это всё — наше беспамятство, идущее от низкой нравственности и культуры. А в советское время о человеке помнили. Думали о нем и заботились. Вот так.
- Складывается впечатление, что Ваша книга обращена даже не столько к нам, нынешним, а к нашему будущему — детям, внукам. Вы мыслите и говорите афористично, это знают все, кому хоть раз доводилось Вас слышать, а теперь мы это же прочли в книге. Вы смогли бы сформулировать: от чего Вы хотите уберечь, защитить будущие поколения?
- Уберечь от бескультурья, бесчестности, безответственного отношения к своему Делу и к судьбе государства. Для меня государство
— это люди, которые в нем живут. И вот эту ответственности за людей я бы очень хотел увидеть в подрастающем поколении. Это для меня свято — ответственность за страну и ее людей. Но мы с вами понимаем, что это нужно воспитывать, причем воспитывать с детского садика или даже еще раньше, когда ребенок в пеленках.
И еще: страну надо уметь защищать. И молодежь наша должна уметь себя к этому готовить.
- Николай Васильевич Гоголь устами одного из своих персонажей сказал много лет назад: «Всё человечество готов обнять, а брата не обнимет». На самом деле — «обнять», то есть понять, помочь конкретному человеку в миллионы раз сложнее, чем говорить и философствовать о вселенском сострадании. Вы помогаете каждому, кто просит Вашей помощи, Вашей защиты. Но Вы
— один, как лермонтовский Утес в океане народного горя, народной беды. Где берете силы?
- Мое жизненное кредо: обязательно помочь нуждающемуся. К сожалению, таковых сегодня очень много. А силы. силы придает народное признание. Когда я иду, и со мной здороваются, когда я слышу от людей «спасибо» - поверьте, я счастлив. Народная любовь всегда
— источник добра и мужества. А значит — источник и новой силы для меня. новой энергии продолжать творить добро. И продолжать любить людей — во всех их ошибках, заблуждениях и просчетах... Любить
— это ведь иногда и жалеть, я правильно говорю?
- Сегодня многие люди, к сожалению, ощущают себя потерянными, они не знают, куда, в какую сторону им следует двигаться. Давят, гнетут материальные проблемы, бесспорно; но угнетает в не меньшей степени и бездуховность. Как бы Вы сформулировали национальную идею, о которой так много рассуждают сейчас лучшие умы России?
- Воспитанность. Воспитанность поможет блестящему воплощению национальной идеи. Воспитанность может защитить страну. А воспитанность в моем понимании — это совесть и культура. Ни без того, ни без другого не выживет человек. А каким будет человек завтрашнего дня, человек завтрашней нашей страны, мы должны думать — даже не сегодня. Вчера.
Мы не имеем права упустить время.
...Вообще говоря, я вопросы первым делом хотела задавать женщине, о которой в книге он написал главное: признание в любви. Свое мужское признание. Но Ася Давы-довна Спектор всегда — в тени, всегда — на втором плане. Но, по моему глубочайшему убеждению, без нее не было бы такого Спектора, такой Глыбы. Это она, талантливый физик, кандидат наук, между прочим, не только все житейские заботы на себя взяла. Она взяла на себя всю большую семью Спекторов, включая родителей Семена Исааковича и своих, всех пятерых детей—пятерых, потому что две дочери и трое внуков, и все они в одинаковой степени для нее дети. Кстати, бабушку мальчики называют Асей, потому что они все,
все поколения — дружат, они все —ровня, просто одни чуть постарше, а другие — самый младший Филя-Филипп, например, - еще пока в процессе познания мудрости, это и есть самое главное воспитание в семье Спекторов.
Ася Давыдовна Спектор принимает Семена Исааковича со всем его жизненным укладом, принцип которого «отдавай себя людям». То есть — она принимает Спектора таким, какой он есть.
Так же, как Спектор принимает нас. Таким, как есть.
И именно таким, редко бывающим дома, поднимающимся по первому звонку часто вовсе незнакомых людей, она его - любит. Любит истово, преданно и как-то... космически, что ли. Вот как бывает, когда, ты не можешь не любить. Дышать не можешь без другого человека.
Это та любовь, о которой пишут в книгах, прибавляя слово «великая». Такая любовь - и по плечу, по духу — немногим дается.
Вот и Спектор о такой любви в своей книге тоже написал.
- Книга Семена Исааковича наполнена любовью — и к людям, и к Вам, Ася Давыдовна. Чисто женский вопрос: как удается Вам столько десятилетий быть — Берегиней, хранительницей любви и дома?
- Надо просто уметь любить и быть любимой. Любовь — это когда ты не можешь без этого человека жить. Когда ты без него ничто. А с ним — ты всё. Мне так кажется.
- В одном из интервью, которые Вы, к сожалению, даете крайне редко, Вы сказали: «Мы с Семеном Исааковичем оба — доноры». Понятно, что это в переносном смысле, поскольку разговор шел о добре, дефицит которого остро ощущается в нашей жизни. А откуда Вы берете силы, энергию вновь и вновь, несмотря ни на что, творить добро?
- Когда делаешь добро бескорыстно — это большая радость, это придает силу и энергию. Вообще, я вывела для себя такой закон: чем больше отдаешь — тем больше получаешь. Это такой закон сохранения. А вообще я могу прокомментировать таким образом: люди бывают доноры и акцепторы, так же, как в природе. Люди, которые отдают, и те, которые только брать могут. Это только лично моя теория. (Я же физик, а физика — это наука о природе, и многие законы природы очень точно переносятся на законы человеческие...) И вот мы с Семёном Исааковичем получаем удовольствие от того, что мы отдаём. Семён Исаакович отдаёт людям добро, время своё, а в конечном счёте и здоровье, и получает от этого большое удовольствие. Именно от того, что он отдаёт. Этим он живёт, понимаете? Отказать кому-то? Это ему доставляет крайне негативные эмоции. Делать добро—для меня это тоже удовольствие. Я потом просто радуюсь, мне хорошо жить, я себя хорошо чувствую. И, видимо, вот это и создало нашу семью. Я отдаю ему, он отдаёт мне, и вместе мы отдаём людям.
- У Вас много друзей, наверное? А по каким принципам Вы выбираете друзей? Вообще - что именно Вы больше всего цените в людях?
- С друзьями нам очень везло в жизни. У нас прекрасные соседи были везде, где б мы ни жили - в бараке на Заводской, 27, в коммунальной квартире на Ленина, 5, на лестничной площадке на Крауля, 53, на даче. и близких друзей у нас очень много. А ценю я в людях больше всего честность и искренность.
- Во что Вы верите? В Бога, в судьбу?...
- Верю в силу, которую можно назвать и Богом, и Судьбой, и. да как угодно можно назвать. Эта Сила существует вне нас, но она зависит от нас, от наших знаний и наших мыслей.
- Ваши дети, внуки уже прочли книгу? Что они сказали, какое мнение? Что бы Вы хотели услышать?
- Нет, дети книгу полностью еще не прочли. Хотелось бы, чтобы эта книга осталась в их душах чем-то очень значимым и ценным.
- Ася Давыдовна, откровенно: трудно быть женой великого человека Семена Исааковича?
- Наверное, да, непросто. Но надо уметь понимать, уметь становиться на его место, жить его жизнью. Это вообще самое главное
— понимать друг друга. Когда я перестала работать, то полностью посвятила себя ему. Мне интересно буквально всё, чем он занимается. Я переживаю, я радуюсь всем его делам, я как-то вросла в него. Когда он болеет, и я болею, тоже мне плохо. Ему хорошо — мне хорошо. Как-то мы стали едины, и всё. Он остаётся такой же, какой он был, даже работая в Правительстве области, работая начальником госпиталя, и сейчас, работая директором института, он всё равно отдаётся полностью людям, общественной работе, которой у него и сейчас, и всегда было очень много. Звонки у нас дома беспрерывные. Потому я и говорю, что надо понимать просто человека. И я его понимаю, я знаю, что он этим живёт, ему это надо, ему это интересно, это востребовано. А значит, и мне это тоже надо, востребовано, и я этим тоже живу сейчас.
А вообще — женщина, безусловно, должна уметь сочувствовать всем людям и понимать их, но прежде всего тем, кто находится рядом с ней. Это муж, это родители, это дети, внуки. Надо входить в их положение. Просто представить на миг себя другим человеком. Другим, но очень близким, тем, которого ты любишь и который любит тебя. и не может без тебя обойтись. Понимаете? Эта мудрость с годами приходит. И только в том случае, когда ценишь человека, когда внимателен к нему. И когда восхищаешься им. Особенно — в течение десятилетий. Кажется иногда - почти полвека мы с Семеном Исааковичем вместе, а они промелькнули, эти полвека. Потому что наполнены были трудом
— и любовью.
И еще, Спасибо Семену Спек-тору, что изданием своей книги он вновь дал нам возможность — не только почувствовать его любовь, но и ощутить, что мы — люди. Он нас книгой своей объединил, как поступал всегда в сложные для нашего духа времена. Замечательное издательство «Пакрус», его талантливые сотрудники с потрясающей любовью - и безвозмездно для себя!
— готовило книгу для выхода в свет. Люди из самых дальних уголков нашей области писали потрясающие письма. Региональное отделение Союза ветеранов Афганистана активно поддерживало издание книги: именно Спектор был первым, кто поддержал когда-то их, первый согрел своей любовью, и ветераны афганской войны этого не забыли.
Да много оказалось тех, кто говорят Спектору: «Мы любим Вас! Держитесь, Семен Исаакович! Мы
— с Вами, и мы — люди».